Обычно любовные романы заканчиваются свадьбой, но на сей раз со свадьбы все только началось. Со свадьбы, которая не имела к любви никакого отношения.

Джейн Тиндалл нуждалась в муже, чтобы отдать долг карточному шулеру, выигравшему у нее целое состояние. Эдмунд Уэр, барон Киркпатрик, имел собственные причины, чтобы срочно жениться, и предложил отчаявшейся девушке фиктивный брак.

Поначалу супружеская пара просто разыгрывала любовь перед светом. Но вскоре на Эдмунда стал охотиться таинственный враг, и Джейн вдруг поняла, насколько в действительности стал ей близок и дорог ее муж – человек, ради спасения которого она готова на все…

Александр Эджуэйр, граф Хавьер, – лондонский великосветский кутила и мот, знаменитый своими дикими выходками. Однако пригласить безупречную старую деву Луизу Оливер на одно из своих празднеств, посещаемых только отъявленными повесами и их подругами-куртизанками, – пожалуй, слишком даже для него. Но, к изумлению графа, Луиза не только принимает предложение, а буквально на глазах превращается из безнадежно скучного «синего чулка» в прелестную, дерзкую и остроумную соблазнительницу, ведущую с заинтригованным Хавьером весьма рискованную игру…

Серия:

Некогда дочь английского аристократа бежала в Новый Свет с американцем-простолюдином Резерфордом – а свои драгоценности вынуждена была спрятать где-то на родине.

Теперь, после ее смерти, ее сын Джилс решает найти наследство матери – при помощи своего отца, вдовствующей графини Ирвинг и ее подопечной, юной очаровательной леди Одрины, вынужденной покинуть Лондон из-за происков наглого шантажиста.

Так начинается увлекательная история охоты за сокровищами, в которой есть все – таинственные шифры, веселые приключения и, конечно же, страстная и безумная любовь…

Влюбиться в чужого жениха – не лучшая идея. А влюбиться в жениха сводной сестры – это уже настоящее безумие, особенно для Джулии Херрингтон, которая искренне желает Луизе счастья… с кем угодно, но только не с Джеймсом, виконтом Мэтисоном. Казалось бы, все исправимо, поскольку Джеймс влюблен в Джулию, а Луиза категорически не желает выходить за виконта… но как быть со скандалом? Ведь если помолвка будет расторгнута при столь немыслимых обстоятельствах, свет отвернется от всех троих, и репутация их погибнет безвозвратно.

× Нужно немного подождать!

Страница перезагружается

Схожие по жанру новинки месяца

• Брачный сезон. Сирота
  Свободина Виктория
  Любовные романы , Современные любовные романы
  

  После смерти родителей меня воспитывал дедушка. Воспитывал весьма вольно, не как девочку из благородного, пусть и обедневшего рода, что меня ни капли не смущало, а только радовало. Увы, когда и дедушка покинул меня, мне пришлось вернуться на родину родителей под опеку дальних и далеко не самых приятных родственников. Но все не так уж плохо, как может показаться. Я лелею надежду поступить в престижную магическую академию и, наконец, стать самостоятельной и полностью независимой.

• (Не)случайное зачатие
  Борн Амелия
  Любовные романы , Современные любовные романы
  

  Я даже не подозревала, что вечеринка нашего офиса в бане, где я каким-то чудом умудрилась вытереться чужим полотенцем, принесет в мою жизнь беременность. Вот только есть одна нестыковочка - я девственница.

  Непорочное зачатие? Отнюдь… Теперь в моих интересах найти обладателя этого полотенца, чтобы знать, с кого требовать алименты через девять месяцев.

  И не дай боже, это окажется мой босс…

• Нехорошо подглядывать (СИ)
  Гетта Юлия
  Детективы и Триллеры , Триллер , Любовные романы , Современные любовные романы
  

  Нехорошо подглядывать. Подслушивать при этом - вдвойне нехорошо. Но разве подобный довод может остановить брошенную, пьяную, да еще и скучающую девушку? Вряд ли.

  Вот и я влезла, куда не следовало... Увидела то, что не должна была... Нажила себе приключений...

  
  

• Брошенка
  Шерр Анастасия
  Рейли Кора
  Любовные романы , Современные любовные романы , Остросюжетные любовные романы , Эротика
  

  Когда Джианна увидела, как ее сестра Ария выходит замуж за человека, которого она едва знала, она пообещала себе, что не позволит, чтобы с ней случилось то же самое.

  Маттео - охотник - Витиелло обратил свой взор на Джианну в тот момент, когда увидел ее на свадьбе своего брата Луки. И Рокко Скудери более чем готов отдать ему свою дочь, но Джианна не намерена выходить замуж по какой-либо другой причине, кроме как любовь. За несколько месяцев до свадьбы Джианна сбегает от своих телохранителей и пропадает. У нее достаточно денег, чтобы сбежать в Европу и начать новую жизнь. Но оставаться незамеченной, когда толпа ищет ее, это вызов, который она принимает, тем более, что один из их лучших охотников и убийц преследует ее: Маттео Витьелло.

  После шести месяцев в бегах Джианна, наконец, устраивается в Мюнхене, но затем Маттео и пара солдат ее отца находят ее с другим мужчиной.

  Несмотря на ее мольбы, они убивают ее парня, и Джианна вынуждена выйти замуж за Маттео. Ее эмоции чередуются между виной за то, что она втянула невинного в свой мир и ненавистью к Маттео. Джианна полна решимости сделать жизнь мужа адом. Но Маттео мастер игр разума, и их борьба за власть вскоре превращается в ночи страсти, наполненные ненавистью.

Сезон соблазна Тереза Ромейн

(Пока оценок нет)

Название: Сезон соблазна

О книге «Сезон соблазна» Тереза Ромейн

Тереза Ромейн – современная писательница, специализирующаяся на любовной прозе. Ее популярная книга под названием «Сезон соблазна» представляет собой увлекательную и в то же время невероятно проникновенную историю о судьбе двух любящих сердец, счастью которых препятствуют многочисленные светские условности и целая цепь интригующих и загадочных происшествий. Динамичный, запутанный, насыщенный волнующими и неожиданными повторами событий сюжет наряду с завораживающей атмосферой повествования и замечательным литературным стилем не смогут оставить равнодушным даже самого искушенного ценителя жанра. А яркие и незабываемые образы персонажей, легкий и непринужденный авторский слог и непревзойденное умение автора донести до нас в полной мере весь калейдоскоп эмоций, чувств и переживаний героев создают все условия для того, чтобы читать и перечитывать произведение возникало желание не один раз.

В своей книге Тереза Ромейн говорит о том, что испытывать романтические чувства к чужому жениху – не очень-то правильно. Тем более, если речь идет о будущем супруге сводной сестры. Так что такое поведение должно выглядеть особенно неприглядно. Ситуация обостряется еще и тем, что главная героиня Джулия Херрингтон совершенно искренне желает счастья своей сестре Луизе с любым мужчиной, кроме Джеймса, виконта Мэтисона. Однако, на первый взгляд кажется, что все поправимо, ведь виконт отвечает взаимностью на чувства Джулии, а Луиза наотрез отказывается вступать в брак с Джеймсом. Между тем, если долгожданная помолвка будет расторгнута при таких неслыханных обстоятельствах, вся наша троица рискует превратиться в изгоев общества, навсегда лишившись незапятнанной доселе репутации. Так как же поступят наши герои? Что в конечном итоге они предпочтут: склонить головы перед мнением света, пожертвовав собственным правом на счастье, или же все-таки последуют зову сердца, пренебрегши общепринятыми нормами поведения?

Тереза Ромейн в романе «Сезон соблазна» представляет нашему вниманию очень трогательную и при этом поучительную историю, которой невозможно не проникнуться до глубины души. Главные персонажи – очень яркие и независимые личности, не лишенные вместе с тем благородства натуры и склонности к состраданию. Однажды судьба ставит их перед нелегким выбором, последствия которого будут иметь решающее значение для всей дальнейшей жизни каждого из них. Трудно переоценить важность их решений для последующего развития событий в этой напряженной истории. О том, как именно молодые люди поступили, чего им это стоило и к чему в итоге привело, нам предстоит читать непосредственно в данной книге.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Сезон соблазна» Тереза Ромейн в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Скачать бесплатно книгу «Сезон соблазна» Тереза Ромейн

В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

SEASON FOR SURRENDER

Печатается с разрешения Kensington Publishing Corp. и литературного агентства Andrew Nurnberg.

© Theresa St. Romain, 2012

© Перевод. Я.Е. Царькова, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Глава первая,
включающая ряд досадных недоразумений

Лондон

Тот, кто не желает довольствоваться ролью статиста в приличном обществе, должен смириться с тем, что приличное общество ни на день не оставит его в покое. Таковы правила игры. И Александр Эджуэйр, девятый граф Хавьер, уже не первый год исправно следовал неписаным правилам, тем самым обеспечив себе почетное место «первой скрипки» в лондонском высшем свете.

Однако сегодня «первую скрипку» ему всерьез мешала играть сильная простуда, изрядно портившая имидж беспечного повесы, который Хавьер так старательно культивировал. Досадное недоразумение!

Утро он встретил резью в глазах и головной болью, а утро, в свою очередь, встретило его хмурой серой моросью – обычное дело для начала зимы. Ему отлежаться бы в постели, но Хавьер привычно отправился в «Уайтс», клуб для джентльменов, сделав себе лишь одно послабление: не стал подниматься на второй этаж, где гуляли сквозняки, а устроился в кофейне на первом этаже, выбрав себе кресло перед камином. После первого глотка бренди Хавьер почувствовал, что жизнь налаживается. Обстановка кофейни немало способствовала тому, чтобы джентльмен чувствовал себя здесь как в раю: темное дерево обшивки стен, дорогие пушистые ковры, услужливые лакеи и щедрое тепло каминов.

Ах, да! Еще здесь, в «Уайтс», имелся знаменитый на весь Лондон журнал ставок. Иногда Хавьеру казалось, что вся его жизнь вращается вокруг этого толстого фолианта в мягком кожаном переплете. Граф не досадовал по этому поводу: такова жизнь. Что поделать, если этот потрепанный том был центром вселенной, имя которой лондонский высший свет.

Хавьер раскрыл газету и, взяв лорнет, принялся изучать колонку светской хроники. Новости по большей части касались смерти королевы. Траур не смог помешать многочисленным потомкам покойной продолжать междоусобную грызню. Хавьер не испытывал огорчений по поводу того, что Господь не наградил (или не обременил?) его братьями и сестрами.

Хавьера мало интересовали слухи такого рода, он искал нечто более пикантное. И нашел. «Некая леди Ш. недавно была обнаружена в неглиже в компании двух лакеев и горничной». Граф с легкостью угадал, что речь идет о виконтессе Шелтон. Жизнелюбию этой приятной во всех отношениях дамы можно позавидовать.

А, вот еще одна узнаваемая личность!

«Лорд Л. недавно расстался со своей пассией при весьма загадочных обстоятельствах. Незадачливая любовница, как видно, не смогла доставить господину требуемое удовольствие… или не сумела причинить боль?»

– Разумеется, боль тут ни при чем, – раздался голос за спиной графа. Маркиз Локвуд, дальний родственник Хавьера, только что обнаруживший свою осведомленность, со вздохом опустился в соседнее кресло. – От этих любовниц сплошные неприятности, – добавил маркиз.

Хавьер свернул газету, обратив взгляд на соседа. У них обоих были темные волосы и довольно смуглая кожа оливкового оттенка; причина тому – общий предок, итальянец по происхождению. Однако цветом глаз они отличались от предка, да и друг от друга тоже. У Локвуда глаза были светло-голубыми, тогда как у Хавьера темно-серыми. И улыбался Локвуд по-другому. В арсенале Хавьера не было и не могло быть такой улыбки. Хавьер считал ниже своего достоинства настолько откровенно демонстрировать самодовольство.

– А с виду и не скажешь, что у тебя неприятности, – заметил граф.

– Сочувствую. Впрочем, Локвуд, все не так уж плохо. Лорд Лоубрау тоже недавно расстался с любовницей, так что все подумают, что речь идет о нем, а не о тебе.

Самодовольная ухмылка сползла с лица Локвуда. Насупившись, он жестом подозвал лакея.

– Смотря, какие у этого мужчины вкусы, – ответил Хавьер. – Я всегда считал, что Мелисандра стоит тех денег, что ей платят. Она красива, элегантна и умеет вести себя в обществе, чего не скажешь о ее мопсе. Во время новогодней вечеринки, которую я устраивал у себя в прошлом году, этот зверь изгадил все ковры в восточном крыле дома.

Локвуд приподнял брови.

– Фу, какая гадость. Хотя это вполне могла сделать хозяйка, а не ее пес. Она далеко не так хорошо воспитана, как ты думаешь. Поверь мне, она у меня уже в печенках сидит.

Маркиз глотнул принесенный лакеем кофе и одним махом осушил рюмку с бренди.

– Кофе и бренди – как раз то, что надо в такой беспросветный день, как сегодня. – Поставив чашку на круглый вращающийся столик возле кресла, он поднял глаза на Хавьера. – Эй, кузен, вид у тебя хуже некуда. Поздно лег?

С некоторым запозданием до Хавьера дошло, что воспаленные глаза могут быть симптомом как простуды, так и похмелья. Локвуд бросил ему спасательный круг, и Хавьер с радостью за него уцепился. Придав лицу соответствующее выражение, он с таинственным видом сообщил:

– Это не моя тайна. Я не могу ничего тебе рассказать.

– И не надо, – с готовностью согласился маркиз. – За тебя все расскажут газеты. Просто скажи, куда ты подевался вчера вечером? Мы все тебя потеряли.

Что удивительного в том, что человек решил провести вечер дома? Разве что его друзьям такое не могло прийти в голову. Вчера Хавьер лег в постель еще до полуночи. Кто бы мог подумать, что его свалит с ног обычная простуда?

– Я не был там, где бываю обычно, – с заговорщической улыбкой сообщил граф. – Занимался сугубо личными делами.

Действительно, сугубо личными. Необычный тет-а-тет: Хавьер и порошок от головной боли.

Локвуд шлепнул себя по колену, при этом задев хлипкий столик. Кофейная чашка задребезжала на блюдце.

– Личные дела, говоришь? Так кто же она?

Хавьер усмехнулся. Он знал, как неотразимо действует на женщин эта усмешка, этот быстрый взгляд, эти озорные искры, обещающие отнюдь не невинные шалости. Знал и беззастенчиво этим пользовался.

– Что заставляет тебя думать, что речь идет о женщине? Возможно, я всего лишь остался дома и лег пораньше в постель, взяв к себе в компаньонки хорошую книгу.

Локвуд присвистнул в ответ.

– Если ты докажешь, что за последние лет десять читал что-то кроме светской хроники, я съем твой сапог.

– Не советую покушаться на мой сапог, а то ведь он может и ответить, и тогда уже не поздоровится твоей заднице.

Локвуд рассмеялся – вполне ожидаемо. Хавьер не выходил за рамки привычного амплуа. Выручал проверенный годами рецепт: немного перца и соленое словцо сделают съедобным все, что угодно. Маркиз проглотит и не поморщится. И не только он.

Но чтение на ночь несомненно ломало рамки привычного. И посему Хавьер скромно промолчал о том, что перед сном он немного почитал Данте. Он предпочитал не распространяться о своих способностях к языкам и любви к поэзии, дабы не разочаровывать знакомых.

Хавьер вытянул ноги к огню, чтобы тепло пробралось внутрь сквозь толстую подошву сапог, и решил сменить тему:

– Скоро Рождество, и я, как обычно, устраиваю в Клифтон-Холле двухнедельный праздничный марафон. Надо бы придумать, чем его украсить. На что поспорим в этот раз?

Добрая половина записей в знаменитом клубном журнале касалась ставок, заключенных между Хавьером и Локвудом, причем последняя была сделана всего два дня назад. Тогда они поставили две бутылки арманьяка на то, кто из них быстрее опустошит свою бутылку.

Хавьер вышел победителем. А как же иначе? Граф всегда выигрывал пари. Нельзя ломать рамки амплуа. И когда он удалился в уборную, чтобы извергнуть из себя выпитое, никто ничего не заметил, поскольку удалился он под благовидным предлогом: пообещал принести из винного погреба еще выпивки. Граф вернулся с бутылкой превосходного бренди, которому секунданты тут же отдали должное.

Хочешь задавать тон в обществе – не жалей денег на выпивку. Таков закон.

– Я тут подумал, – сказал Хавьер, – не поспорить ли нам на эту оперную певичку. Как ее зовут? Синьора Фриттарелли?

– Или Фриворелли? – с ухмылкой предположил Локвуд.

Хавьер выразительно приподнял бровь.

– Я мог бы предложить хоть с десяток вариаций на итальянскую тему, хоть Фелисити, хоть Фелиция, хоть Фелляция, но зовут ее синьора Фриттарелли, и сегодня вечером она поет в музыкальном салоне леди Аллингем.

– Я слышал, она дама приятная во всех отношениях. Надо бы на нее взглянуть. Ты со мной?

Хавьера пробил озноб.

– Разумеется, нет. Не вижу резона терзать свои уши ради того, чтобы взглянуть на синьору. – И действительно, голова у графа раскалывалась и так, без музыки в переполненном душном салоне. По состоянию здоровья сегодня ему был показан полный покой.

– Ладно, пожалею твои уши и схожу туда без тебя. Заодно оценю, так ли она хороша, как о ней говорят. – Локвуд поднес бренди к носу и вдохнул. – Знаешь, а мне действительно понравился тот сорт бренди, которым ты меня угощал пару дней назад. Гранд шампань, кажется? По сравнению с ним у арманьяка вкус как у конской мочи.

Хавьер покосился на свою рюмку, которая была пуста лишь наполовину.

– На каждый день и арманьяк сойдет, но сегодня у тебя есть повод для праздника. Так давай отметим твое освобождение от хозяйки шкодливого мопса. С меня гранд шампань.

– Спасибо, кузен. В следующий раз я угощаю.

Глаза у маркиза были красными, что наводило Хавьера на мысль о том, что освобождение от Мелисандры стало для Локвуда отнюдь не столь радостным событием, как он стремился представить.

Скорее всего, расставание было вызвано нехваткой у маркиза финансов, а не неспособностью любовницы доставить ему удовольствие. Хавьер и Локвуд росли вместе, и оба были последними носителями двух блестящих титулов. Однако если предки Хавьера за последние сто лет сумели удвоить богатство, то богатство Локвудов за это же время сократилось вдвое.

Как бы там ни было, расставание Локвуда с любовницей дало Хавьеру повод заплатить за бренди кузена. Заключая пари, они никогда не делали крупных ставок. Суммы были чисто символическими. В противном случае, Локвуд давно разорился бы.

– Вернемся к пари, – сказал Хавьер. – Если не делать ставку на синьору, то, может, поставим на скаковых лошадей? У меня есть кобыла, которая бежит не хуже твоей Тарантеллы.

– Не то, – икнув, произнес Локвуд. – Я имею в виду пари, а не лошадь. Нет, лучше все же поставить на вечеринку, если она будет такой же буйной, как и все предыдущие.

– Принца я больше приглашать не стану, если ты об этом.

– Распутный принц-регент в прошлом году испортил едва ли не больше ковров, чем мопс Мелисандры.

– Да нет же, – словно отгоняя назойливую муху, отмахнулся Локвуд, – уговорить принца почтить своим присутствием твой дом труда не составит, а мы не ищем простых путей. – Он задумчиво повертел рюмку в руке, после чего решительно поставил ее на место. – Вот оно! Придумал. Я бьюсь об заклад, что тебе не удастся заманить на свою вечеринку девицу из приличного общества. Ставлю десять фунтов.

Хавьер никогда не уклонялся от пари, но это не значило, что он никогда не использовал ситуацию в свою пользу. Хавьер покачал головой.

– Я не стану подвергать риску репутацию незамужней леди, Локвуд. Лучше все же поставить на синьору или какую-нибудь другую даму полусвета.

– Но, согласись, это слишком просто для тебя. К тому же юная леди сможет взять с собой компаньонку, так что все приличия будут соблюдены.

– Нет, так не пойдет, – упрямо возразил Хавьер, разглядывая мыски до блеска начищенных сапог. Только он один знал, каких усилий ему стоило сохранить этот первозданный блеск, тщательно выбирая сухие островки на покрытом слякотью тротуаре.

Локвуд не сдавался.

– Твои вечеринки всегда были уютным гнездышком для райских птичек, которым некуда податься на Рождество. Все, что от тебя требуется, это слегка изменить атмосферу праздника, чтобы и воробушкам туда захотелось залететь. Омела в комнатах, пунш по вечерам как альтернатива напиткам покрепче. Если ты и вправду такой обаятельный, как тебя расписывают, тебе не составит труда убедить приличную даму стать гостьей в твоем доме.

Хавьер принял выражение лица номер три: снисходительный интерес.

– Ты переоцениваешь мое обаяние, Локвуд.

– Скромность – не самое главное достоинство мужчины, – парировал маркиз, изобразив собственную версию выражения номер три. – Обаяние ценится куда выше. Так докажи, что твои методы соблазнения действительно универсальны! Тем самым ты можешь снискать еще больше славы.

– Снискать себе славу, обесчестив юную леди? Нет, это не для меня.

– Но этого никто и не требует. Все, что от тебя нужно – это пригласить девицу к себе в дом и позаботиться о том, чтобы она пробыла в гостях две недели. Тогда ты выиграл пари. Больше никаких условий. Все очень прилично. – Локвуд глумливо подмигнул. – Если леди сама себя не скомпрометирует.

Хавьер ответил Локвуду такой же глумливой ухмылкой, но биться с ним об заклад не спешил. Он отдавал себе отчет в том, что приличной девушке не место на его ежегодной зимней попойке, длящейся добрых две недели. И Хавьер никогда не ставил на кон чужую репутацию – только свою.

Маркиз, видя колебания графа, презрительно надул губы.

– Если ты боишься, что тебе это не по зубам, ты всегда можешь сдаться. Я сделаю запись в журнале, и делу конец – забудем обо всем, что тут говорилось. – И он протянул Хавьеру руку. – Так что, ставлю десять фунтов? – с наигранно невинным выражением лица предложил Локвуд. Впрочем, хищный взгляд его выдавал.

Хавьер сжал кулаки.

Он не мог отказаться от участия в пари. Репутация не позволяла. Созданный им же самим образ лорда Хавьера, чьи «подвиги» были по большей части плодом воображения окружающих, требовал все новых и новых жертв. Лорд Хавьер никогда не отказывался от пари. И никогда не проигрывал.

– Не дождешься. Я не собираюсь дарить тебе десятку, – с самым непринужденным видом ответил он. – Можешь вписать любую даму на свое усмотрение.

Локвуд хищно ухмыльнулся. Подозвав слугу, он потребовал принести письменные принадлежности и пухлый, в старинном кожаном переплете журнал ставок.

Маркиз с преувеличенным тщанием вывел их с Хавьером имена, сумму ставки – десять фунтов, после чего отложил перо.

– Не пристало вписывать в журнал имя леди, но раз уж ты предоставил мне право выбора, то пусть это будет мисс Оливер.

Хавьера словно ударили под дых. Он не спешил поднять глаза, чтобы не выдать своего удивления.

Луиза Оливер. Проклятье!

Если в Лондоне найдется хоть одна юная леди, которая никогда не согласится стать гостьей в его доме, то это она и есть: «синий чулок», тихоня с необычайно настороженным взглядом. Граф знал, что эта мисс Оливер считала его, Хавьера, виновником скандала, который разразился в прошлом году из-за помолвки ее сестры.

Но теперь поздно отступать. И позволить себе проиграть Хавьер тоже не мог.

– Хорошо. Я ставлю на то, что мисс Оливер примет приглашение и останется на две недели.

– Превосходно. – Локвуд закрыл журнал и протянул его поджидавшему слуге. – Посмотрим, как ты будешь из кожи вон лезть, строя из себя святошу. Забавное нам всем предстоит зрелище.

– Всем, кроме меня, – пробормотал граф.

Темноглазая мисс Оливер стояла у него перед глазами – единственная женщина, которая ни во что его не ставила.

Она не была дурнушкой. Отнюдь нет. И, вдруг подумалось Хавьеру, возможно, Локвуд невольно оказал ему услугу, заставив взяться за решение столь непростой задачи. По крайней мере, в его жизни появился новый стимул.

И десять фунтов в качестве бонуса. Скромный подарок на Рождество самому себе.

– Прошу меня простить, Локвуд, – произнес граф, вставая с кресла, – но меня ждут дела. – Вот бы удивился маркиз, узнай он, какие именно дела ждали его кузена.

Как бы там ни было, простуда больше не казалась Хавьеру такой уж крупной неприятностью.

Глава вторая,
включающая все необходимые ингредиенты блюда под названием Скандал

Три недели спустя,

графство Сюррей

– Заваривать чай – наука тонкая, но я не уверена в том, что истинная леди должна этим заниматься. Что уж говорить о каше или скандалах – это занятие для плебеев, моя девочка, – поучала племянницу леди Эстелла Ирвинг. Между тем, утомительное путешествие подходило к концу – экипаж графини уже свернул на подъездную дорогу перед главным домом усадьбы Клифтон-Холл. – Я не допускаю даже мысли о том, что меня могут заподозрить в пристрастии к столь вульгарным блюдам. Никому и в голову не придет, что я приехала сюда ради скандала.

Луиза Оливер улыбалась – но только про себя.

– Никто бы не осмелился заподозрить вас в этом, тетя.

– И это вас огорчает?

– Это приводит меня в восторг, дитя мое. – Леди Ирвинг ущипнула Луизу за щеку. – Если бы список гостей остался прошлогодним, я не смогла бы взять тебя с собой. А если Хавьер убрал бы еще кое-кого из списка, то приезжать не было бы никакого смысла – скучать можно и дома.

Страстная натура графини требовала драмы, и даже недавний семейный скандал не смог ее остудить. Она с радостью ухватилась за возможность сопровождать Луизу на праздник в доме Хавьера в расчете на интригующие повороты сюжета, и сейчас ее сердце сладко замирало от предвкушения занимательного спектакля.

Впервые за много лет леди Ирвинг путешествовала без своей горничной француженки, милостиво отпущенной на неделю по случаю замужества. Луиза с самого начала настроила себя на то, что, лишенная привычного комфорта, тетушка, никогда терпением не отличавшаяся, станет донимать ее придирками и изводить перепадами настроения. Но, если отбросить в сторону капризы и причуды, леди Ирвинг оказалась совсем не плохой компаньонкой. По крайней мере, с ней было не скучно.

Между тем графиня с несколько запоздалой озабоченностью поинтересовалась у Луизы, не расстроена ли ее племянница тем, что Рождество придется провести вне семейного круга.

– Нет, нет и нет. Нисколько. Ни капельки, – заверила ее Луиза.

– Меня это не удивляет, – с сарказмом заметила графиня.

Последние несколько месяцев «семейный круг» Луизы ограничивался сводной сестрой Джулией и мужем Джулии Джеймсом, в загородном доме которого жили все трое. Джулия и Джеймс были неизменно добры к Луизе, старались опекать, ограждать от возможных неприятностей и потому не советовали ей принимать неожиданное приглашение графа. Несмотря на то, что Хавьер и Джеймс много лет считались друзьями, Хавьер не постеснялся сообщить шокирующую новость о начавшемся между Джеймсом и Джулией романе самой грязной из бульварных газетенок Лондона. Разразился грандиозный скандал, в результате которого и Джулия и Джеймс оказались за бортом лондонского высшего общества. Не помогло и то, что их скандальный роман благополучно закончился браком. Впрочем, изгнание из общества не слишком огорчило влюбленных. Удалившись из Лондона, молодожены наслаждались деревенским покоем и свежим воздухом, что было особенно полезно Джулии, которая ждала первенца.

Луиза все это время занималась составлением каталога для их библиотеки, а заодно составила «библиографическое» описание себя самой. Чем она хуже книги? Нельзя сказать, что ее порадовало то, что получилось: «Луиза Катрин Оливер, двадцати одного года от роду. Старая дева. Высокая. Темные волосы и глаза. Нелюдимая. Язвительная. Не любит пустых разговоров. Питает патологическое пристрастие к книгам».

По крайней мере, Луизу никто не мог упрекнуть в отсутствии толерантности, в особенности если принять во внимание, что семейный скандал включал расторжение ее помолвки с Джеймсом.

Поскольку любви между ней и Джеймсом не было, тот факт, что Джеймс нашел свою любовь и вторую половину в лице ее сводной сестры, не оставил, как пишут в романах, незаживающей раны в сердце Луизы. Но и мешать семейному счастью молодоженов, быть третьей лишней в их семейном гнездышке – не самое большое удовольствие. Приняв приглашение лорда Хавьера, Луиза не только давала возможность молодоженам пожить вдвоем, без посторонних, но и надеялась получить кое-какие бонусы для себя, дополнив собственное «библиографическое» описание еще несколькими пунктами.

Первое: добилась того, чтобы ее поцеловали.

Второе: нашла несколько новых интересных книг.

Третье: помирила Джеймса с Хавьером и убедила высший свет в том, что не лишена обаяния.

Четвертое: добилась того, чтобы ее поцеловали еще некоторое число раз.

Вот такой скромный подарок самой себе. До Рождества оставалось всего четыре дня, а там не за горами и Новый год – время перемен. По правде говоря, перемены назрели уже давно.

– Ты покраснела, дитя мое, – заметила леди Ирвинг и строго спросила: – Ты ведь не думаешь ни о чем таком предосудительном?

– К счастью, у меня начисто отсутствует воображение, тетя, и потому я даже представить не могу, о чем вы меня спрашиваете, – солгала Луиза. – В карете жарко, только и всего.

Графиня выразительно хмыкнула, искоса взглянув на Луизу. Карета остановилась.

– Уже мечтаешь посмотреть на книги, верно? – предположила леди Ирвинг.

– Как вы хорошо меня знаете, тетушка, – произнесла Луиза, покраснев еще гуще.

В своем приглашении Хавьер особо подчеркнул, что предлагает ей неограниченный доступ в библиотеку Клифтон-Холла, знаменитую своим богатым собранием, включающим несколько экземпляров первопечатных книг XV века. Хавьер выразил надежду на то, что в его библиотеке Луиза найдет себе занятие по душе, и сообщил, что наслышан о той большой и полезной работе, которую она проделала с книжным собранием Джеймса. Словно это было кому-то интересно!

Как бы там ни было, она приняла приглашение графа. Воспользовавшись удобным предлогом, Луиза хотела освободить сестру и зятя от своей компании, а еще увидеть что-то новое, пусть даже библиотеку.

Впрочем, в ее намерения входило знакомство не с одной лишь библиотекой.

Опершись на протянутую руку лакея, Луиза следом за тетушкой вышла из кареты, ступив на белоснежный гравий дорожки. В воздухе разливался нежный аромат орхидей. Тепличные цветы красовались в больших кадках, выставленных в два ряда вдоль дорожки, ведущей к входу в импозантный особняк эпохи Тюдоров. Клифтон-Холл был построен из полированного серого и коричневого камня в виде мозаичного панно. Многочисленные башенки придавали высокому дому сходство с рыцарским замком, а низкие флигели из красного кирпича и дерева добавляли основательности.

Мисс Оливер и ее тетя присоединились к группе гостей, ожидавших, пока разгрузят их экипажи. Луиза почувствовала, как ноги сделались ватными, когда узнала нескольких господ, ставших свидетелями ее провального лондонского сезона. Эти люди знали о ее помолвке и о том, чем все закончилось.

Среди знакомых Луизы были лорд Локвуд, приходящийся Хавьеру дальним родственником: смуглый господин с волчьим оскалом вместо улыбки; лорд Киркпатрик, пытавшийся во всем походить на лорда Байрона и известный несколькими бурными, но скоротечными романами; Фредди Пеллингтон, добродушный малый с лицом херувима, которого, увы, природа обделила умом, и лорд Везервакс, господин средних лет, с волосами, напоминавшими сахарную вату, и громким голосом человека, находящегося в перманентном состоянии легкого опьянения.

Были среди гостей дома и менее респектабельные личности. Луиза заметила миссис Протероу, блондинку с крупным ртом, вмещающим, кажется, вдвое больше зубов, чем положено человеку. Вдова имела сомнительную репутацию дамы полусвета. Рядом с ней стояла смуглая брюнетка, в которой Луиза узнала знаменитую оперную певицу. Если верить слухам, она была любовницей одного из членов королевской семьи. Отделанную мехом пелерину певица расстегнула, по-видимому, для того, чтобы продемонстрировать наряд из роскошного темно-красного бархата. Правда, для лифа ткани явно пожалели.

Леди Ирвинг сдавленно вскрикнула.

– Должна признаться, я потрясена, – пробормотала графиня. – Да, я просто в шоке.

– Никто не принуждает нас общаться с людьми не нашего круга, – успокоила ее Луиза, втайне надеясь завести «сомнительных» друзей.

– Я буду общаться с теми, с кем сочту нужным, и в твоих советах не нуждаюсь, – бросив на Луизу испепеляющий взгляд, сообщила леди Ирвинг. – Но что меня действительно повергло в шок, так это то, что Сильвия Аллингем прихватила с собой только двух дочерей. – Графиня прищелкнула языком и, покачав головой, добавила: – У бедняги мозгов не больше, чем у овцы. К чему было ограничиваться двумя, когда у нее целых пять на выданье.

– Я в курсе, – сухо заметила Луиза. Она имела счастье познакомиться со всеми пятью дочерьми леди Аллингем в прошлом году. Девицы были больше озабочены тем, чтобы не отстать от моды, чем стремлением подружиться с такими же, как они, дебютантками, что не способствовало установлению между ними и Луизой добросердечных отношений.

Луиза и ее тетя прошлись по парку, любуясь искусно подрезанными деревьями с конусообразными кронами. Аккуратно постриженная трава газона подсохла и хрустела под ногами.

Леди Ирвинг, время от времени приветствуя знакомых взмахом руки, шепотом инструктировала Луизу:

– Держи спину прямо. Не забудь покусывать губы, чтобы они казались ярче. Кивай и улыбайся всем гостям. Нам, знаешь ли, предстоит проводить с ними много времени в ближайшие две недели, будь они хоть свахами, хоть вертихвостками.

Но присутствие среди гостей дома знакомых личностей не только не способствовало Луизе почувствовать себя более непринужденно, но даже добавляло скованности. Наверняка любой, кто знал мисс Оливер, уже успел окрестить ее неудачницей. Очень застенчивая леди, которая и двух слов связать не может, да еще и с мизерным приданым. Для девицы на выданье это равносильно приговору.

Но отчаиваться не стоит, напомнила себе Луиза. Ведь здесь не ярмарка невест, и никто не собирается оценивать ее шансы на замужество. И она здесь не для того, чтобы найти мужа. У нее другая цель – начать жизнь с чистого листа. Воодушевленная этой мыслью, Луиза стала улыбаться, не адресуя свои улыбки никому конкретному.

– Господи, да не скалься же ты так, – прошипела леди Ирвинг. – Ты ведь не лошадь, чтобы демонстрировать все свои зубы. Люди подумают, что у меня племянница – деревенская дурочка.

Луиза невольно рассмеялась, и еще до того, как она успела осознать, что смеется, леди Ирвинг заметила:

– Вот так гораздо лучше. В тебе есть искра, как бы ты ни пыталась ее скрыть. А теперь – грудь вперед, и пойдем искать нашего хозяина. У тебя появился шанс заполучить графа в подарок на Рождество.

Хавьер стоял на верхней площадке парадной лестницы перед входом в дом. С высоты он обозревал столпотворение на подъездной дороге с выражением снисходительного интереса, которое Луиза перевела бы как «господи, что за дурачье эти смертные».

Из-за тетиной спины Луиза с пристальным вниманием рассматривала пригласившего ее мужчину. Он умело играл на контрастах, выигрышно подчеркивая необычное сочетание светлых глаз и смуглой кожи и почти черных волос с помощью удачно подобранного наряда: белоснежного шейного платка, серого жилета и черного сюртука. Граф был почти на голову выше Луизы и носил короткую стрижку, отчего благородная линия высоких скул и мужественного подбородка казалась еще четче.

Похоже, Хавьер весьма тщательно подходил ко всему, что касалось производимого на окружающих впечатления, и вполне резонно рассчитывал на то, что каждый встречный придет к однозначному заключению: «Господи, какой дьявольски импозантный мужчина! Так давайте же склонимся в поклоне перед его величием. Давайте дадим ему все, чего бы он ни пожелал».

Луизу вдруг охватило непреодолимое желание поступить вопреки его расчетам.

Однако когда после тети пришел ее черед здороваться с графом, Луиза не пошла против правил хорошего тона и, вежливо присев в реверансе, сказала:

– Вся моя семья передает вам наилучшие пожелания, лорд Хавьер.

Прохладный взгляд графа заметно потеплел.

– Правда? Они все здоровы?

– Спасибо, все здоровы, – ответила Луиза, – но моя сестра и зять не смогли приехать, потому что сестра находится в деликатном положении.

– Понимаю, – задумчиво произнес Хавьер, очевидно, производя в уме кое-какие вычисления. – Я очень рад за них.

– Хавьер, – не утруждая себя вежливыми оборотами, вмешалась леди Ирвинг, избавив Луизу от необходимости поддерживать разговор, – я искренне надеюсь, что вы будете держать себя в рамках.

– В той мере, в которой необходимо, но не более того.

– Хорошо, именно этого я от вас жду – не больше, не меньше, – сказала леди Ирвинг. – Могу ли я рассчитывать на увлекательный сеанс карточной игры сегодня вечером?

– Если «увлекательная игра» означает для вас игру по ставкам, способным повергнуть в шок даже младенцев и щенков, то мой ответ – решительное «да».

Графиня одобрительно кивнула.

– Прожить день, не повергнув кого-либо в шок, значит прожить его напрасно.

– Золотые слова, драгоценная леди Ирвинг. – Хавьер обратил взгляд на Луизу. – Вы играете в карты, мисс Оливер?

– Играю, но далеко не так хорошо, как моя тетя.

– Вы меня успокоили, – сказал граф. – Значит, у нас еще есть шанс побороться.

– Шанс побороться будет у всех, – согласилась леди Ирвинг. – Стало быть, договорились. Сегодня вечером мы оберем друг друга до нитки.

Громкий стук заставил их обернуться. Оказалось, что лакеи, помогавшие разгружать очередной экипаж, уронили громоздкий сундук. Огромный деревянный ящик не выдержал удара о землю, и слуги суетились вокруг него, словно муравьи у разоренного муравейника.

Хавьер окинул происходящее безразличным взглядом и вновь обратился к мисс Оливер и сопровождающей ее леди Ирвинг.

– Обязанности хозяина дома, принимающего у себя гостей, схожи с обязанностями пастуха, которому вместо баранов предложено сбить в стадо штук тридцать бродячих котов, – скучающим тоном проговорил он. – Предприятие хлопотное, малоэффективное и не слишком интересное. Впрочем, бо́льшая часть гостей уже здесь, и сейчас они закусывают в восточном крыле. Позволите ли мне вас туда проводить?

– Окажите любезность, – ответила леди Ирвинг. – И не могли бы вы угостить чем-нибудь покрепче чая?

Тереза Ромейн

Сезон соблазна

© Theresa St. Romain, 2011

© Перевод. В.А. Суханова, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

Про печенье и сандвичи с кресс-салатом

Август 1817 года,

Стоунмедоуз-Холл, графство Кент

Часы, стоявшие в гостиной на каминной полке, громко тикали, отмеривая секунды, и Джеймс барабанил пальцами по коленке им в такт.

Он сильно нервничал, что, казалось бы, было неудивительно. Любой на его месте чувствовал бы себя на взводе, ведь Джеймсу предстояло познакомиться с семьей невесты. Впрочем, нервничать было ему несвойственно: виконты – люди привычные к обращенным на них взорам и острым языкам светских сплетников, – но получив письмо от лорда Оливера с согласием на брак с его дочерью, леди Луизой, Джеймс не на шутку разволновался, как будто боялся, что непредвиденные обстоятельства расстроят его планы.

И сейчас, когда уже находился в гостиной лорда Оливера, его волнение только усилилось.

Вздохнув, Джеймс подошел к окну, однако его рассеянный взгляд говорил о том, что он вряд ли замечал красоту ухоженной территории усадьбы своего будущего тестя. Джеймс в который уже раз перебирал в уме те причины, которые заставили его принять решение обручиться с Луизой.

Во-первых, Луиза была девушкой умной и уравновешенной. Во-вторых, происходила из старинного знатного рода. В-третьих, Джеймс испытывал к ней симпатию и уважение. В-четвертых – и это, пожалуй, главное, – Луиза согласилась выйти за него замуж, несмотря на то, что Джеймс довольно вяло ухаживал за ней, и сам отдавал себе в этом отчет.

Позади него раздался звук открываемой двери. Джеймс резко повернулся, решив, что это явился пожилой дворецкий, которого уже видел сегодня несколько минут назад, однако это была молодая женщина: ворвалась в комнату как метеор. Джеймса поразил ее вид: раскрасневшаяся, лиф платья сполз с плеча, прическа растрепалась.

– Черт бы побрал эту проклятую девчонку! – воскликнула незнакомка. – Я уверена, что и здесь нет ее нот, но где же они могут быть? Чувствую, мы никогда не найдем их…

Она вдруг осеклась, заметив Джеймса, и застыла с полуоткрытым ртом. В комнате воцарилась тишина, прерываемая только громким тиканьем часов. Джеймс молча уставился на незнакомку, от изумления не в силах произнести ни слова. Ее огромные глаза смотрели на него.

Девушка заговорила первой:

– Какой конфуз! Не знаю, что и сказать. – Незнакомка бросила тоскливый взгляд на дверь. – Можно, я уйду и сделаю вид, что меня здесь не было?

Джеймс, едва сдерживая смех, поклонился собеседнице и светским тоном предложил:

– Прошу вас, останьтесь. Я очень рад нашей встрече.

Говоря это, Джеймс не лукавил. Как только эта девушка появилась в комнате, его напряжение начало слабеть. Ему, по всей видимости, нужен был толчок, чтобы прийти в себя и вернуть самообладание.

– Простите, вы…

Девушка, судя по всему, изо всех сил пыталась понять, что Джеймс делает в их доме.

– Лорд Мэтисон, к вашим услугам… то есть Джеймс, жених Луизы Оливер.

Она ахнула, залилась краской смущения, и Джеймс, решив прийти ей на помощь, мягким голосом спросил:

– Могу ли я чем-то быть вам полезен?

Девушка взглянула ему в глаза, и Джеймс заметил, что лицо ее постепенно приобретает нормальный цвет: незнакомка понемногу успокаивалась, хотя губки еще оставались надутыми. Она была довольно привлекательной: невысокая, светловолосая, с крупным ртом и чуть заостренным подбородком.

– Спасибо, но вряд ли мне вообще кто-то поможет. Единственное, что вы в силах для меня сделать, – это забыть все произошедшее здесь. И я вижу, что вы, похоже, готовы на это, поскольку учтиво разговариваете сейчас со мной. Честно говоря, я не понимаю, почему вы так поступаете. По-видимому, снисходительность свойственна всем виконтам. Клянусь, я намеревалась вести себя безупречно в вашем присутствии, но вместо этого оскорбила бранью ваш слух в первую же минуту нашей встречи.

– Все в порядке, уверяю вас: мне и не такое приходилось слышать, – заявил Джеймс и показал на диван: – Прошу вас, садитесь.

– Действительно? – Казалось, девушка была заинтригована. – От дамы? И что же именно вы слышали?

Джеймс кашлянул, стараясь подавить очередной смешок.

Что за импульсивное создание! Как редко встречаются женщины, которые говорят все, что думают, и какое наслаждение пообщаться наконец с такой! Собеседница выглядела непосредственной и беспечной, ее поведение подогревало интерес Джеймса, и он почувствовал возбуждение, но оно уже не имело ничего общего с его прежней нервозностью.

Лондон

Тот, кто не желает довольствоваться ролью статиста в приличном обществе, должен смириться с тем, что приличное общество ни на день не оставит его в покое. Таковы правила игры. И Александр Эджуэйр, девятый граф Хавьер, уже не первый год исправно следовал неписаным правилам, тем самым обеспечив себе почетное место «первой скрипки» в лондонском высшем свете.

Однако сегодня «первую скрипку» ему всерьез мешала играть сильная простуда, изрядно портившая имидж беспечного повесы, который Хавьер так старательно культивировал. Досадное недоразумение!

Утро он встретил резью в глазах и головной болью, а утро, в свою очередь, встретило его хмурой серой моросью – обычное дело для начала зимы. Ему отлежаться бы в постели, но Хавьер привычно отправился в «Уайтс», клуб для джентльменов, сделав себе лишь одно послабление: не стал подниматься на второй этаж, где гуляли сквозняки, а устроился в кофейне на первом этаже, выбрав себе кресло перед камином. После первого глотка бренди Хавьер почувствовал, что жизнь налаживается. Обстановка кофейни немало способствовала тому, чтобы джентльмен чувствовал себя здесь как в раю: темное дерево обшивки стен, дорогие пушистые ковры, услужливые лакеи и щедрое тепло каминов.

Ах, да! Еще здесь, в «Уайтс», имелся знаменитый на весь Лондон журнал ставок. Иногда Хавьеру казалось, что вся его жизнь вращается вокруг этого толстого фолианта в мягком кожаном переплете. Граф не досадовал по этому поводу: такова жизнь. Что поделать, если этот потрепанный том был центром вселенной, имя которой лондонский высший свет.

Хавьер раскрыл газету и, взяв лорнет, принялся изучать колонку светской хроники. Новости по большей части касались смерти королевы. Траур не смог помешать многочисленным потомкам покойной продолжать междоусобную грызню. Хавьер не испытывал огорчений по поводу того, что Господь не наградил (или не обременил?) его братьями и сестрами.

Хавьера мало интересовали слухи такого рода, он искал нечто более пикантное. И нашел. «Некая леди Ш. недавно была обнаружена в неглиже в компании двух лакеев и горничной». Граф с легкостью угадал, что речь идет о виконтессе Шелтон. Жизнелюбию этой приятной во всех отношениях дамы можно позавидовать.

А, вот еще одна узнаваемая личность!

«Лорд Л. недавно расстался со своей пассией при весьма загадочных обстоятельствах. Незадачливая любовница, как видно, не смогла доставить господину требуемое удовольствие… или не сумела причинить боль?»

– Разумеется, боль тут ни при чем, – раздался голос за спиной графа.

Маркиз Локвуд, дальний родственник Хавьера, только что обнаруживший свою осведомленность, со вздохом опустился в соседнее кресло. – От этих любовниц сплошные неприятности, – добавил маркиз.

Хавьер свернул газету, обратив взгляд на соседа. У них обоих были темные волосы и довольно смуглая кожа оливкового оттенка; причина тому – общий предок, итальянец по происхождению. Однако цветом глаз они отличались от предка, да и друг от друга тоже. У Локвуда глаза были светло-голубыми, тогда как у Хавьера темно-серыми. И улыбался Локвуд по-другому. В арсенале Хавьера не было и не могло быть такой улыбки. Хавьер считал ниже своего достоинства настолько откровенно демонстрировать самодовольство.

– А с виду и не скажешь, что у тебя неприятности, – заметил граф.

– Сочувствую. Впрочем, Локвуд, все не так уж плохо. Лорд Лоубрау тоже недавно расстался с любовницей, так что все подумают, что речь идет о нем, а не о тебе.

Самодовольная ухмылка сползла с лица Локвуда. Насупившись, он жестом подозвал лакея.

– Смотря, какие у этого мужчины вкусы, – ответил Хавьер. – Я всегда считал, что Мелисандра стоит тех денег, что ей платят. Она красива, элегантна и умеет вести себя в обществе, чего не скажешь о ее мопсе. Во время новогодней вечеринки, которую я устраивал у себя в прошлом году, этот зверь изгадил все ковры в восточном крыле дома.

Локвуд приподнял брови.

– Фу, какая гадость. Хотя это вполне могла сделать хозяйка, а не ее пес. Она далеко не так хорошо воспитана, как ты думаешь. Поверь мне, она у меня уже в печенках сидит.

Маркиз глотнул принесенный лакеем кофе и одним махом осушил рюмку с бренди.

– Кофе и бренди – как раз то, что надо в такой беспросветный день, как сегодня. – Поставив чашку на круглый вращающийся столик возле кресла, он поднял глаза на Хавьера. – Эй, кузен, вид у тебя хуже некуда. Поздно лег?

С некоторым запозданием до Хавьера дошло, что воспаленные глаза могут быть симптомом как простуды, так и похмелья. Локвуд бросил ему спасательный круг, и Хавьер с радостью за него уцепился. Придав лицу соответствующее выражение, он с таинственным видом сообщил:

– Это не моя тайна. Я не могу ничего тебе рассказать.

– И не надо, – с готовностью согласился маркиз. – За тебя все расскажут газеты. Просто скажи, куда ты подевался вчера вечером? Мы все тебя потеряли.

Что удивительного в том, что человек решил провести вечер дома? Разве что его друзьям такое не могло прийти в голову. Вчера Хавьер лег в постель еще до полуночи. Кто бы мог подумать, что его свалит с ног обычная простуда?

– Я не был там, где бываю обычно, – с заговорщической улыбкой сообщил граф. – Занимался сугубо личными делами.

Действительно, сугубо личными. Необычный тет-а-тет: Хавьер и порошок от головной боли.

Локвуд шлепнул себя по колену, при этом задев хлипкий столик. Кофейная чашка задребезжала на блюдце.

– Личные дела, говоришь? Так кто же она?

Хавьер усмехнулся. Он знал, как неотразимо действует на женщин эта усмешка, этот быстрый взгляд, эти озорные искры, обещающие отнюдь не невинные шалости. Знал и беззастенчиво этим пользовался.

– Что заставляет тебя думать, что речь идет о женщине? Возможно, я всего лишь остался дома и лег пораньше в постель, взяв к себе в компаньонки хорошую книгу.

Локвуд присвистнул в ответ.

– Если ты докажешь, что за последние лет десять читал что-то кроме светской хроники, я съем твой сапог.

– Не советую покушаться на мой сапог, а то ведь он может и ответить, и тогда уже не поздоровится твоей заднице.

Локвуд рассмеялся – вполне ожидаемо. Хавьер не выходил за рамки привычного амплуа. Выручал проверенный годами рецепт: немного перца и соленое словцо сделают съедобным все, что угодно. Маркиз проглотит и не поморщится. И не только он.

Но чтение на ночь несомненно ломало рамки привычного. И посему Хавьер скромно промолчал о том, что перед сном он немного почитал Данте. Он предпочитал не распространяться о своих способностях к языкам и любви к поэзии, дабы не разочаровывать знакомых.

Хавьер вытянул ноги к огню, чтобы тепло пробралось внутрь сквозь толстую подошву сапог, и решил сменить тему:

– Скоро Рождество, и я, как обычно, устраиваю в Клифтон-Холле двухнедельный праздничный марафон. Надо бы придумать, чем его украсить. На что поспорим в этот раз?

Добрая половина записей в знаменитом клубном журнале касалась ставок, заключенных между Хавьером и Локвудом, причем последняя была сделана всего два дня назад. Тогда они поставили две бутылки арманьяка на то, кто из них быстрее опустошит свою бутылку.

Хавьер вышел победителем. А как же иначе? Граф всегда выигрывал пари. Нельзя ломать рамки амплуа. И когда он удалился в уборную, чтобы извергнуть из себя выпитое, никто ничего не заметил, поскольку удалился он под благовидным предлогом: пообещал принести из винного погреба еще выпивки. Граф вернулся с бутылкой превосходного бренди, которому секунданты тут же отдали должное.

Хочешь задавать тон в обществе – не жалей денег на выпивку. Таков закон.

– Я тут подумал, – сказал Хавьер, – не поспорить ли нам на эту оперную певичку. Как ее зовут? Синьора Фриттарелли?

– Или Фриворелли? – с ухмылкой предположил Локвуд.

Хавьер выразительно приподнял бровь.

– Я мог бы предложить хоть с десяток вариаций на итальянскую тему, хоть Фелисити, хоть Фелиция, хоть Фелляция, но зовут ее синьора Фриттарелли, и сегодня вечером она поет в музыкальном салоне леди Аллингем.

– Я слышал, она дама приятная во всех отношениях. Надо бы на нее взглянуть. Ты со мной?

Хавьера пробил озноб.

– Разумеется, нет. Не вижу резона терзать свои уши ради того, чтобы взглянуть на синьору. – И действительно, голова у графа раскалывалась и так, без музыки в переполненном душном салоне. По состоянию здоровья сегодня ему был показан полный покой.

– Ладно, пожалею твои уши и схожу туда без тебя. Заодно оценю, так ли она хороша, как о ней говорят. – Локвуд поднес бренди к носу и вдохнул. – Знаешь, а мне действительно понравился тот сорт бренди, которым ты меня угощал пару дней назад. Гранд шампань, кажется? По сравнению с ним у арманьяка вкус как у конской мочи.

Хавьер покосился на свою рюмку, которая была пуста лишь наполовину.

– На каждый день и арманьяк сойдет, но сегодня у тебя есть повод для праздника. Так давай отметим твое освобождение от хозяйки шкодливого мопса. С меня гранд шампань.

– Спасибо, кузен. В следующий раз я угощаю.

Глаза у маркиза были красными, что наводило Хавьера на мысль о том, что освобождение от Мелисандры стало для Локвуда отнюдь не столь радостным событием, как он стремился представить.

Скорее всего, расставание было вызвано нехваткой у маркиза финансов, а не неспособностью любовницы доставить ему удовольствие. Хавьер и Локвуд росли вместе, и оба были последними носителями двух блестящих титулов. Однако если предки Хавьера за последние сто лет сумели удвоить богатство, то богатство Локвудов за это же время сократилось вдвое.

Как бы там ни было, расставание Локвуда с любовницей дало Хавьеру повод заплатить за бренди кузена. Заключая пари, они никогда не делали крупных ставок. Суммы были чисто символическими. В противном случае, Локвуд давно разорился бы.

– Вернемся к пари, – сказал Хавьер. – Если не делать ставку на синьору, то, может, поставим на скаковых лошадей? У меня есть кобыла, которая бежит не хуже твоей Тарантеллы.

– Не то, – икнув, произнес Локвуд. – Я имею в виду пари, а не лошадь. Нет, лучше все же поставить на вечеринку, если она будет такой же буйной, как и все предыдущие.

– Принца я больше приглашать не стану, если ты об этом.

– Распутный принц-регент в прошлом году испортил едва ли не больше ковров, чем мопс Мелисандры.

– Да нет же, – словно отгоняя назойливую муху, отмахнулся Локвуд, – уговорить принца почтить своим присутствием твой дом труда не составит, а мы не ищем простых путей. – Он задумчиво повертел рюмку в руке, после чего решительно поставил ее на место. – Вот оно! Придумал. Я бьюсь об заклад, что тебе не удастся заманить на свою вечеринку девицу из приличного общества. Ставлю десять фунтов.

Хавьер никогда не уклонялся от пари, но это не значило, что он никогда не использовал ситуацию в свою пользу. Хавьер покачал головой.

– Я не стану подвергать риску репутацию незамужней леди, Локвуд. Лучше все же поставить на синьору или какую-нибудь другую даму полусвета.

– Но, согласись, это слишком просто для тебя. К тому же юная леди сможет взять с собой компаньонку, так что все приличия будут соблюдены.

– Нет, так не пойдет, – упрямо возразил Хавьер, разглядывая мыски до блеска начищенных сапог. Только он один знал, каких усилий ему стоило сохранить этот первозданный блеск, тщательно выбирая сухие островки на покрытом слякотью тротуаре.

Локвуд не сдавался.

– Твои вечеринки всегда были уютным гнездышком для райских птичек, которым некуда податься на Рождество. Все, что от тебя требуется, это слегка изменить атмосферу праздника, чтобы и воробушкам туда захотелось залететь. Омела в комнатах, пунш по вечерам как альтернатива напиткам покрепче. Если ты и вправду такой обаятельный, как тебя расписывают, тебе не составит труда убедить приличную даму стать гостьей в твоем доме.

Хавьер принял выражение лица номер три: снисходительный интерес.

– Ты переоцениваешь мое обаяние, Локвуд.

– Скромность – не самое главное достоинство мужчины, – парировал маркиз, изобразив собственную версию выражения номер три. – Обаяние ценится куда выше. Так докажи, что твои методы соблазнения действительно универсальны! Тем самым ты можешь снискать еще больше славы.

– Снискать себе славу, обесчестив юную леди? Нет, это не для меня.

– Но этого никто и не требует. Все, что от тебя нужно – это пригласить девицу к себе в дом и позаботиться о том, чтобы она пробыла в гостях две недели. Тогда ты выиграл пари. Больше никаких условий. Все очень прилично. – Локвуд глумливо подмигнул. – Если леди сама себя не скомпрометирует.

Хавьер ответил Локвуду такой же глумливой ухмылкой, но биться с ним об заклад не спешил. Он отдавал себе отчет в том, что приличной девушке не место на его ежегодной зимней попойке, длящейся добрых две недели. И Хавьер никогда не ставил на кон чужую репутацию – только свою.

Маркиз, видя колебания графа, презрительно надул губы.

– Если ты боишься, что тебе это не по зубам, ты всегда можешь сдаться. Я сделаю запись в журнале, и делу конец – забудем обо всем, что тут говорилось. – И он протянул Хавьеру руку. – Так что, ставлю десять фунтов? – с наигранно невинным выражением лица предложил Локвуд. Впрочем, хищный взгляд его выдавал.

Хавьер сжал кулаки.

Он не мог отказаться от участия в пари. Репутация не позволяла. Созданный им же самим образ лорда Хавьера, чьи «подвиги» были по большей части плодом воображения окружающих, требовал все новых и новых жертв. Лорд Хавьер никогда не отказывался от пари. И никогда не проигрывал.

– Не дождешься. Я не собираюсь дарить тебе десятку, – с самым непринужденным видом ответил он. – Можешь вписать любую даму на свое усмотрение.

Локвуд хищно ухмыльнулся. Подозвав слугу, он потребовал принести письменные принадлежности и пухлый, в старинном кожаном переплете журнал ставок.

Маркиз с преувеличенным тщанием вывел их с Хавьером имена, сумму ставки – десять фунтов, после чего отложил перо.

– Не пристало вписывать в журнал имя леди, но раз уж ты предоставил мне право выбора, то пусть это будет мисс Оливер.

Хавьера словно ударили под дых. Он не спешил поднять глаза, чтобы не выдать своего удивления.

Луиза Оливер. Проклятье!

Если в Лондоне найдется хоть одна юная леди, которая никогда не согласится стать гостьей в его доме, то это она и есть: «синий чулок», тихоня с необычайно настороженным взглядом. Граф знал, что эта мисс Оливер считала его, Хавьера, виновником скандала, который разразился в прошлом году из-за помолвки ее сестры.

Но теперь поздно отступать. И позволить себе проиграть Хавьер тоже не мог.

– Хорошо. Я ставлю на то, что мисс Оливер примет приглашение и останется на две недели.

– Превосходно. – Локвуд закрыл журнал и протянул его поджидавшему слуге. – Посмотрим, как ты будешь из кожи вон лезть, строя из себя святошу. Забавное нам всем предстоит зрелище.

– Всем, кроме меня, – пробормотал граф.

Темноглазая мисс Оливер стояла у него перед глазами – единственная женщина, которая ни во что его не ставила.

Она не была дурнушкой. Отнюдь нет. И, вдруг подумалось Хавьеру, возможно, Локвуд невольно оказал ему услугу, заставив взяться за решение столь непростой задачи. По крайней мере, в его жизни появился новый стимул.

И десять фунтов в качестве бонуса. Скромный подарок на Рождество самому себе.

– Прошу меня простить, Локвуд, – произнес граф, вставая с кресла, – но меня ждут дела. – Вот бы удивился маркиз, узнай он, какие именно дела ждали его кузена.

Как бы там ни было, простуда больше не казалась Хавьеру такой уж крупной неприятностью.

Глава вторая,
включающая все необходимые ингредиенты блюда под названием Скандал

Три недели спустя,

графство Сюррей

– Заваривать чай – наука тонкая, но я не уверена в том, что истинная леди должна этим заниматься. Что уж говорить о каше или скандалах – это занятие для плебеев, моя девочка, – поучала племянницу леди Эстелла Ирвинг. Между тем, утомительное путешествие подходило к концу – экипаж графини уже свернул на подъездную дорогу перед главным домом усадьбы Клифтон-Холл. – Я не допускаю даже мысли о том, что меня могут заподозрить в пристрастии к столь вульгарным блюдам. Никому и в голову не придет, что я приехала сюда ради скандала.

Луиза Оливер улыбалась – но только про себя.

– Никто бы не осмелился заподозрить вас в этом, тетя.

– И это вас огорчает?

– Это приводит меня в восторг, дитя мое. – Леди Ирвинг ущипнула Луизу за щеку. – Если бы список гостей остался прошлогодним, я не смогла бы взять тебя с собой. А если Хавьер убрал бы еще кое-кого из списка, то приезжать не было бы никакого смысла – скучать можно и дома.

Страстная натура графини требовала драмы, и даже недавний семейный скандал не смог ее остудить. Она с радостью ухватилась за возможность сопровождать Луизу на праздник в доме Хавьера в расчете на интригующие повороты сюжета, и сейчас ее сердце сладко замирало от предвкушения занимательного спектакля.

Впервые за много лет леди Ирвинг путешествовала без своей горничной француженки, милостиво отпущенной на неделю по случаю замужества. Луиза с самого начала настроила себя на то, что, лишенная привычного комфорта, тетушка, никогда терпением не отличавшаяся, станет донимать ее придирками и изводить перепадами настроения. Но, если отбросить в сторону капризы и причуды, леди Ирвинг оказалась совсем не плохой компаньонкой. По крайней мере, с ней было не скучно.

Между тем графиня с несколько запоздалой озабоченностью поинтересовалась у Луизы, не расстроена ли ее племянница тем, что Рождество придется провести вне семейного круга.

– Нет, нет и нет. Нисколько. Ни капельки, – заверила ее Луиза.

– Меня это не удивляет, – с сарказмом заметила графиня.

Последние несколько месяцев «семейный круг» Луизы ограничивался сводной сестрой Джулией и мужем Джулии Джеймсом, в загородном доме которого жили все трое. Джулия и Джеймс были неизменно добры к Луизе, старались опекать, ограждать от возможных неприятностей и потому не советовали ей принимать неожиданное приглашение графа. Несмотря на то, что Хавьер и Джеймс много лет считались друзьями, Хавьер не постеснялся сообщить шокирующую новость о начавшемся между Джеймсом и Джулией романе самой грязной из бульварных газетенок Лондона. Разразился грандиозный скандал, в результате которого и Джулия и Джеймс оказались за бортом лондонского высшего общества. Не помогло и то, что их скандальный роман благополучно закончился браком. Впрочем, изгнание из общества не слишком огорчило влюбленных. Удалившись из Лондона, молодожены наслаждались деревенским покоем и свежим воздухом, что было особенно полезно Джулии, которая ждала первенца.

Луиза все это время занималась составлением каталога для их библиотеки, а заодно составила «библиографическое» описание себя самой. Чем она хуже книги? Нельзя сказать, что ее порадовало то, что получилось: «Луиза Катрин Оливер, двадцати одного года от роду. Старая дева. Высокая. Темные волосы и глаза. Нелюдимая. Язвительная. Не любит пустых разговоров. Питает патологическое пристрастие к книгам».

По крайней мере, Луизу никто не мог упрекнуть в отсутствии толерантности, в особенности если принять во внимание, что семейный скандал включал расторжение ее помолвки с Джеймсом.

Поскольку любви между ней и Джеймсом не было, тот факт, что Джеймс нашел свою любовь и вторую половину в лице ее сводной сестры, не оставил, как пишут в романах, незаживающей раны в сердце Луизы. Но и мешать семейному счастью молодоженов, быть третьей лишней в их семейном гнездышке – не самое большое удовольствие. Приняв приглашение лорда Хавьера, Луиза не только давала возможность молодоженам пожить вдвоем, без посторонних, но и надеялась получить кое-какие бонусы для себя, дополнив собственное «библиографическое» описание еще несколькими пунктами.

Первое: добилась того, чтобы ее поцеловали.

Второе: нашла несколько новых интересных книг.

Третье: помирила Джеймса с Хавьером и убедила высший свет в том, что не лишена обаяния.

Четвертое: добилась того, чтобы ее поцеловали еще некоторое число раз.

Вот такой скромный подарок самой себе. До Рождества оставалось всего четыре дня, а там не за горами и Новый год – время перемен. По правде говоря, перемены назрели уже давно.

– Ты покраснела, дитя мое, – заметила леди Ирвинг и строго спросила: – Ты ведь не думаешь ни о чем таком предосудительном?

– К счастью, у меня начисто отсутствует воображение, тетя, и потому я даже представить не могу, о чем вы меня спрашиваете, – солгала Луиза. – В карете жарко, только и всего.

Графиня выразительно хмыкнула, искоса взглянув на Луизу. Карета остановилась.